Сегодня Сове грустно... Ну вот так вот - грустно, и всё тут! Сова уж прибегла к крайней мере на случай грусти - помимо уборки в квартире сделала ещё и перестановку. Правда, на совьей жилплощади "перестановка" может включать в себя разве что перетаскивание стола в один угол, а дивана в другой. Но всё же... :)
И в таком вот настроении никак не хочется говорить о книгах. Зато хочется о стихах. И не говорить, а читать. Поэтому вот вам стихи от Совы - очень ею любимые но, возможно, не столь популярные, чтобы быть "у всех на слуху". В этом блоге они ещё не публиковались, а среди авторов есть и наши земляки, кстати. А картинки нагло взяты из интернета :)
Я пишу тебе, Герда, на серой треске,
Как ладошка старушечья, высохшей,
Там, где фьорды и ветры и кончились все
Голубые бумажки по тысяче,
Уколов безымянный тупым плавником,
Ледяными, как небо, чернилами,
На чужом языке и чужим языком,
Как ангиной, обложенным глиною,
Из пурги, из цинги, обмороженных щек,
Пятизвездных отелей и выше,
Я пишу, точно зная, что буду прощен
Или просто тобою услышан,
Я пишу тебе, Герда, на рыбьем хвосте
Имя новое в строчку втыкая,
Заклиная, моля, не успеть и успеть,
Ледяной твой, любимый твой. Каин.
***
Он приносит дымарь,
поднимает меня,
говорит мне: ударь,
говорит мне: поболь,
и течет на ладонь
золотая струя,
обжигает мне руку пчелиный огонь.
Он приносит дымарь
и не может поднять,
можно не понимать:
ты чего это, дед?
и текут по щеке
и его, и моя,
собирая пыльцу в золотой бороде.
А когда вы придете его хоронять –
да вот так: хоронять, а не так: хоронить! –
будут белые пчелы над садом летать,
будут белые бани под небом дымить.
И сейчас мне вдруг подумалось, что на самом деле то лето было последним, когда пчелы были золотыми.
Ты сходишь на каждой и куришь - минута на всё.
Останься, хотя бы на этой, на этой останься.
Куда тебя, глупый, куда тебя вечно несёт?..
Гончарного круга касается время руками,
И сходятся стрелки. Стакан на столе дребезжит.
Качается воздух, и медленно падает камень
На самое дно - если есть оно - нежной души.
"Покоя - покоя - покоя - покоя - покоя,
Где небо другое и пахнет травой темнота,
Где можно к подушке прижаться горячей щекою,
И спи себе, спи, потому что никто по следам
Твоим не пойдёт, а заблудится в самом начале,
Смешается с воздухом в тесном вагоне, с теплом,
Утешится стуком колёс и коричневым чаем,
Сухой проводницей и долгим, безрадостным сном.
Не бойся, никто не найдёт тебя, здесь нелюдимо
И тихо, как в чаще, и медленно тянется год.
Незримо стучат поезда и проносятся мимо.
Не бойся, не бойся, никто тебя здесь не найдёт...
Всех, кто сегодня счастлив - Боже благослови,
где-то в душе рассказчика мерзко скребутся черти.
Понимаешь. Любая сказка - она всегда о любви,
даже если кажется, что о смерти.
Просто законы - справедливы, хотя и злы.
Тот, кто горяч - никогда не сможет согреться.
Это неправда, что драконы умирают от старости или стрелы.
Они умирают от любви,
что не помещается в сердце.
3.
Входит ночь во дворец, темноглаза, тепла, боса,
затихают шаги, умолкают все голоса,
и в свои покои идет королева,
и никто не хочет попадаться ей на глаза.
Да, она не любит празднества и балы.
Молчалива, спокойна. Идет. Прямее стрелы.
Ее косы рыжи и руки ее теплы.
Говорят, что она смотрела в глаза дракону
и осталась жива, величайшей из дев прослыв.
Может, кто-то еще б добавил чего, но кто же будет так глуп?
Королева раздевается у зеркала и всматривается вглубь.
И отчетливо видит, как белая кожа становится чешуей,
такой, что не пробьет ни одно копье,
как в чертах лица проступает - уже не вполне свое.
Как становится неуязвимым и нелюдским -
потому что любивший дракона
сам становится им.
И она сползает по стенке, нищим завидуя и калекам,
шепчет: "Господи боже,
как я устала быть человеком".
И в таком вот настроении никак не хочется говорить о книгах. Зато хочется о стихах. И не говорить, а читать. Поэтому вот вам стихи от Совы - очень ею любимые но, возможно, не столь популярные, чтобы быть "у всех на слуху". В этом блоге они ещё не публиковались, а среди авторов есть и наши земляки, кстати. А картинки нагло взяты из интернета :)
Ната Сучкова
Я пишу тебе, Герда, на серой треске,Как ладошка старушечья, высохшей,
Там, где фьорды и ветры и кончились все
Голубые бумажки по тысяче,
Уколов безымянный тупым плавником,
Ледяными, как небо, чернилами,
На чужом языке и чужим языком,
Как ангиной, обложенным глиною,
Из пурги, из цинги, обмороженных щек,
Пятизвездных отелей и выше,
Я пишу, точно зная, что буду прощен
Или просто тобою услышан,
Я пишу тебе, Герда, на рыбьем хвосте
Имя новое в строчку втыкая,
Заклиная, моля, не успеть и успеть,
Ледяной твой, любимый твой. Каин.
Он приносит дымарь,
поднимает меня,
говорит мне: ударь,
говорит мне: поболь,
и течет на ладонь
золотая струя,
обжигает мне руку пчелиный огонь.
Он приносит дымарь
и не может поднять,
можно не понимать:
ты чего это, дед?
и текут по щеке
и его, и моя,
собирая пыльцу в золотой бороде.
А когда вы придете его хоронять –
да вот так: хоронять, а не так: хоронить! –
будут белые пчелы над садом летать,
будут белые бани под небом дымить.
И сейчас мне вдруг подумалось, что на самом деле то лето было последним, когда пчелы были золотыми.
Мария Маркова
Пока поезда замирают у маленьких станций,Ты сходишь на каждой и куришь - минута на всё.
Останься, хотя бы на этой, на этой останься.
Куда тебя, глупый, куда тебя вечно несёт?..
Гончарного круга касается время руками,И сходятся стрелки. Стакан на столе дребезжит.
Качается воздух, и медленно падает камень
На самое дно - если есть оно - нежной души.
"Покоя - покоя - покоя - покоя - покоя,
Где небо другое и пахнет травой темнота,
Где можно к подушке прижаться горячей щекою,
И спи себе, спи, потому что никто по следам
Твоим не пойдёт, а заблудится в самом начале,
Смешается с воздухом в тесном вагоне, с теплом,
Утешится стуком колёс и коричневым чаем,
Сухой проводницей и долгим, безрадостным сном.
Не бойся, никто не найдёт тебя, здесь нелюдимо
И тихо, как в чаще, и медленно тянется год.
Незримо стучат поезда и проносятся мимо.
Не бойся, не бойся, никто тебя здесь не найдёт...
Гийом Аполлинер
Мост Мирабо
Под мостом Мирабо тихо катится Сена
И уносит любовь
Лишь одно неизменно
Вслед за горем веселье идёт непременно
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
И в ладони ладонь мы замрём над волнами
И под мост наших рук
Будут плыть перед нами
Равнодушные волны мерцая огнями
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
Уплывает любовь как текучие воды
Уплывает любовь
Как медлительны годы
Как пылает надежда в минуту невзгоды
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
Вновь часов и недель повторяется смена
Не вернётся любовь
Лишь одно неизменно
Под мостом Мирабо тихо катится Сена
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
И уносит любовь
Лишь одно неизменно
Вслед за горем веселье идёт непременно
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
И в ладони ладонь мы замрём над волнами
И под мост наших рук
Будут плыть перед нами
Равнодушные волны мерцая огнями
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
Уплывает любовь как текучие воды
Уплывает любовь
Как медлительны годы
Как пылает надежда в минуту невзгоды
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
Вновь часов и недель повторяется смена
Не вернётся любовь
Лишь одно неизменно
Под мостом Мирабо тихо катится Сена
Пробил час наступает ночь
Я стою дни уходят прочь
Перевод Н. Стрижевской
Галина Давыдова
Кошка
Прежде чем всё позабыть, оглянись назад -
Там, за порогом июля, в густой траве -
Кошка, которая помнит твои глаза,
Кошка, которая смотрит и смотрит вверх.
Там, наверху, два оранжевых мотылька
Бьются о стекла, царапают лунный диск.
Прежде, чем стать незнакомцем, подумай - как
Кошка такими глазами посмотрит вниз?
Там, за порогом июля, в густой траве -
Кошка, которая помнит твои глаза,
Кошка, которая смотрит и смотрит вверх.
Там, наверху, два оранжевых мотылька
Бьются о стекла, царапают лунный диск.
Прежде, чем стать незнакомцем, подумай - как
Кошка такими глазами посмотрит вниз?
Алёна Сократова
Сыростью марта смоет границы
Света и тени...
За поворотом грустные лица
Прячет Литейный.
Марево счастья в пёстрой витринке -
Лишь арабеска.
Как непросохший след от слезинки,
В сумерках Невский.
Эти дороги - только к вокзалу.
Вот и Московский.
Я не сказала... Да, не сказала.
Здесь не подмостки.
Жёсткой ладонью ветер весенний
Слёзы мне вытер.
Смоет границы света и тени
Пасмурный Питер...
Света и тени...
За поворотом грустные лица
Прячет Литейный.
Марево счастья в пёстрой витринке -
Лишь арабеска.
Как непросохший след от слезинки,
В сумерках Невский.
Эти дороги - только к вокзалу.
Вот и Московский.
Я не сказала... Да, не сказала.
Здесь не подмостки.
Жёсткой ладонью ветер весенний
Слёзы мне вытер.
Смоет границы света и тени
Пасмурный Питер...
Анна Долгарёва
1.
Говорят, на свете живет дракон, говорят, страшней его не найти, мол, он враг человеческий испокон, искушает людей, сбивает с пути. Говорят, что кожа его - гранит, говорят, в глаза ему не смотри - мол, завертит, закрутит, заворожит, заморозит каждого изнутри.
У дракона шкура темна, сера, а еще он быстрее любой змеи. Пролетают мимо века, ветра, он - почти скалою во тьме стоит.
Есть принцесса, дворец ее далеко, косы рыжие, порванные штаны. Она знает, что где-то живет дракон (выдох пламенный, зубищи жестяны). Королеве нужен хороший зять, и король на дочку опять сердит, но принцесса мечтает однажды взять и дракона
самостоятельно победить.
Горизонт серебрян, необозрим, поднимаются горы в неровный ряд.
То ли это мы легенды творим,
то ли это легенды тебя творят.
Песня сложится за твоей спиной, золотое солнце войдет в зенит, и принцесса едет на смертный бой, и копье о щит жестяной звенит. И влетает, как рыжая стрекоза (правда, что ль, он пламя рождает ртом?)...
Но они замирают глаза в глаза,
и становится сказка вдруг не о том.
2.
Говорят, на свете живет дракон, говорят, страшней его не найти, мол, он враг человеческий испокон, искушает людей, сбивает с пути. Говорят, что кожа его - гранит, говорят, в глаза ему не смотри - мол, завертит, закрутит, заворожит, заморозит каждого изнутри.
У дракона шкура темна, сера, а еще он быстрее любой змеи. Пролетают мимо века, ветра, он - почти скалою во тьме стоит.
Есть принцесса, дворец ее далеко, косы рыжие, порванные штаны. Она знает, что где-то живет дракон (выдох пламенный, зубищи жестяны). Королеве нужен хороший зять, и король на дочку опять сердит, но принцесса мечтает однажды взять и дракона
самостоятельно победить.
Горизонт серебрян, необозрим, поднимаются горы в неровный ряд.
То ли это мы легенды творим,
то ли это легенды тебя творят.
Песня сложится за твоей спиной, золотое солнце войдет в зенит, и принцесса едет на смертный бой, и копье о щит жестяной звенит. И влетает, как рыжая стрекоза (правда, что ль, он пламя рождает ртом?)...
Но они замирают глаза в глаза,
и становится сказка вдруг не о том.
2.
где-то в душе рассказчика мерзко скребутся черти.
Понимаешь. Любая сказка - она всегда о любви,
даже если кажется, что о смерти.
Просто законы - справедливы, хотя и злы.
Тот, кто горяч - никогда не сможет согреться.
Это неправда, что драконы умирают от старости или стрелы.
Они умирают от любви,
что не помещается в сердце.
3.
Входит ночь во дворец, темноглаза, тепла, боса,
затихают шаги, умолкают все голоса,
и в свои покои идет королева,
и никто не хочет попадаться ей на глаза.
Да, она не любит празднества и балы.
Молчалива, спокойна. Идет. Прямее стрелы.
Ее косы рыжи и руки ее теплы.
Говорят, что она смотрела в глаза дракону
и осталась жива, величайшей из дев прослыв.
Может, кто-то еще б добавил чего, но кто же будет так глуп?
Королева раздевается у зеркала и всматривается вглубь.
И отчетливо видит, как белая кожа становится чешуей,
такой, что не пробьет ни одно копье,
как в чертах лица проступает - уже не вполне свое.
Как становится неуязвимым и нелюдским -
потому что любивший дракона
сам становится им.
И она сползает по стенке, нищим завидуя и калекам,
шепчет: "Господи боже,
как я устала быть человеком".
Олег Дмитриев
Квартал перед сносом
Здесь бродят псы, доверчивы и тощи,
К прохожим льнут - не отогнать никак!
Хозяева на новую жилплощадь
С собой не взяли кошек и собак.
Продуты ветром черные бараки.
Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд,
Оставленные кошки и собаки
Поодиночке в комнатах сидят:
Еще в углах живет знакомый запах,
Еще надежды дух не истребим,
И вздрагивают головы на лапах -
В коротких снах приходят люди к ним!
Настал сентябрь. В покинутом квартале
Над блеклою листвой кружится сор...
Вдруг резко тормоза заскрежетали
И мальчик с плачем бросился во двор.
И закричал у дома: "Борька! Борька!"
Взъерошен, длинноног и длиннорук.
По лестнице взбежал и плакал горько,
И снова принимался звать!
И вдруг
Явился кот,
Облезлый, драный, грязный,
Сощурился на громкий зов, на свет,
Уже привыкнув к жизни несуразной,
Где дом - не дом, и человека нет.
И мальчик потащил его к машине,
Не чуя ног, не чувствуя земли,
И слезы счастья - самые большие! -
На шерсть кота бесстрастного текли...
А из такси родители смотрели,
Не говоря друг другу ничего,
И их сердца внезапно подобрели,
Постигнув сердце сына своего.
Они, наверно, чувствовали смутно,
Что мир вещей, отнявший столько сил,
Мир суетных забот сиюминутных
Их души постепенно исказил.
Но только... если глупый мальчик плачет,
Целуя в нос несчастного кота,
То это все в конечном счете значит,
Что в мире есть любовь и доброта!
И улыбалась женщина устало,
И муж смотрел растерянно в стекло
На жалкие строения квартала,
Где детство их давным-давно прошло...
К прохожим льнут - не отогнать никак!
Хозяева на новую жилплощадь
С собой не взяли кошек и собак.
Продуты ветром черные бараки.
Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд,
Оставленные кошки и собаки
Поодиночке в комнатах сидят:
Еще в углах живет знакомый запах,
Еще надежды дух не истребим,
И вздрагивают головы на лапах -
В коротких снах приходят люди к ним!
Настал сентябрь. В покинутом квартале
Над блеклою листвой кружится сор...
Вдруг резко тормоза заскрежетали
И мальчик с плачем бросился во двор.
И закричал у дома: "Борька! Борька!"
Взъерошен, длинноног и длиннорук.
По лестнице взбежал и плакал горько,
И снова принимался звать!
И вдруг
Явился кот,
Облезлый, драный, грязный,
Сощурился на громкий зов, на свет,
Уже привыкнув к жизни несуразной,
Где дом - не дом, и человека нет.
И мальчик потащил его к машине,
Не чуя ног, не чувствуя земли,
И слезы счастья - самые большие! -
На шерсть кота бесстрастного текли...
А из такси родители смотрели,
Не говоря друг другу ничего,
И их сердца внезапно подобрели,
Постигнув сердце сына своего.
Они, наверно, чувствовали смутно,
Что мир вещей, отнявший столько сил,
Мир суетных забот сиюминутных
Их души постепенно исказил.
Но только... если глупый мальчик плачет,
Целуя в нос несчастного кота,
То это все в конечном счете значит,
Что в мире есть любовь и доброта!
И улыбалась женщина устало,
И муж смотрел растерянно в стекло
На жалкие строения квартала,
Где детство их давным-давно прошло...
А вот вам ещё и потрясающее исполнение песни на стихи В. Высоцкого ("Нерв") которое вы, быть может, тоже ещё не слышали:
Прослушать или скачать Мельница Беда бесплатно на Простоплеер
Комментариев нет:
Отправить комментарий